На сцене Театра Эстрады кипят нешуточные страсти: жена мастей жуткой ревностью, муж мечется между супругой и возлюбленной, не в силах сделать выбор; и, наконец, погона - разлучница, кокетливая, взбалмошная, да к тому же по уши влюбленная в своего покровителя. Но, не желая понимать серьезности положения, зритель почему-то неудержимо хохочет. Почему?

Да все потому, что причиной ревности супруги является... собака! Обыкновенная блохастая дворняжка, подобранная в парке, ставит под угрозу семенное счастье благополучной американской пары. Обратившись, к теме столь необычного любовного треугольника, режиссер П.Штейн в спектакле "Независимой антрепризы'' (продюсер Ю. Малакянц) "Сильвия" по пьесе А.Герни творит из мелодрамы пикантный анекдот. Да и что может быть анекдотичней сюжета о дворняжке Сильвии, отбивающей мужа у законной жены? Четвероногую разлучницу Чулпан Хаматова играет стебно, дурашливо, местами циркачески, благо природа собачьего образа позволяет актрисе сколько угодно скакать и заниматься безудержной акробатикой, вычесывая воображаемых паразитов. По - клоунски косматая, в немыслимо цветастых платьицах, наивная до бесстыдства в своем собачьем естестве и вместе с тем по-женски обаятельная и даже обольстительная, Сильвия-Хаматова способна одновременно и растрогать и рассмешить до слез. Вот она смотрит на своего хозяина задумчиво и грустно, вполне осмысленным, полным беззаветной любви взглядом, - и тут же, забыв обо всем, срывается с места, чтобы загнать на дерево очередную помоечную кошару. И в конце концов - о, ужас! - изменяет горячо любимому хозяину с соседским бульдогом, которого даже не продемонстрировали зрителям. Застав Сильвию за этим занятием, возревновавший хозяин сурово ее наказывает: лишает права стать продолжательницей рода, а попросту - кастрирует. После содеянного незадачливый любитель животных ощущает себя : злодеем, что выражается в мученической мимике его лица: он ведь не какой-то садист - извращенец, а всего-навсего тонко чувствующая романтичная натура.

Хозяин Сильвии Грег (Г.Тараторкин) и его жена Кэйт (Е.Симонова) - две жертвы собачьего обаяния - отлично вписываются в жанр разыгрываемого анекдота. "Джентльменский набор" качеств персонажей доведен автором постановки до четкой характерности и узнаваемости: Кэйт хрестоматийная школьная училка, которая и в семье демонстрирует замашки отставного фельдфебеля, разговаривая с мужем исключительно командным тоном; Грег - интеллигент-недотепа, который то и дело оправдывается, в недоумении разводя руками (что, дескать, сделаешь, коли жизнь такова?), и с виноватой уступчивостью пытается примирить жену и собаку. Соль, (а заодно и перец) спектакля в том, что милое и преданное домашнее животное вместо того, чтобы объединить супругов, заставляет их самих собачиться, выясняя отношения. Этот непрекращающийся конфликт, на который Сильвия взирает с чисто человеческим недоумением, становится главной движущей пружиной спектакля.

Чтобы окончательно превратить происходящее в трагикомедию, режиссер так умело рифмует серьезное со смешным, что последнее не может не победить первое. Драматическая семейная "разборка" сопровождается звуками отдаленной канонады, а собачку и этот момент терзают газы в животе, Врач - психоаналитик (О.Прокофьева), призванный на помощь супружеской пары, вдруг, точно фокусник в цирке, разоблачается и являет совершенно обескураженному мужу Кэйт спои аппетитные формы, упакованные в сексуальное белье. Такое впечатление, что она решила излечить Грега от страсти к собачке, заменив собой один из углов треугольника. А в финале спектакля Сильвия, насмотревшись на весь этот человеческий "междусобач ник" с руганью и скандалами, в каком-то катарсисе встает столбиком посреди сцены, как дите на табуреточке, и начинает вещать прописные житейские истины ироде "не бросайте детей своих", "любите друг друга и меня тоже", в общем - почти "плодитесь и размножайтесь". Она произносит все это с искусством уличного проповедника, облаченного в хипповые обноски.

Сраженная таким "демосфеновским" красноречием, жена Грега осознает, что относилась к Сильвии несправедливо, и пережив раскаянье, уже готова превратиться в Даму с собачкой. Так трагично начинавшаяся история заканчивается традиционным хэппи-эндом: в семье воцаряется мир, а домашняя любимица остается со своими хозяевами на долгую по собачьим меркам жизнь. Не хватает только знаменитого американского пирога и мультипликационной версии спектакли.

Режиссер П. Штейн сумел провести свой корабль между всеми мыслимыми Сциллами и Харибдами и выстроил спектакль как непринужденную беседу в хорошем французском салоне, нигде не сделав слишком сильного нажима пера и не поставив ни одной кляксы. Вместе с тем он сумел искусно подать образ лохматой девчонки-собачонки, высветив все ее смешные противоречия; от сделанной ею лужи на ковре до пламенных собачьих речей в защиту прав животных.

Таким образом, список известных нам собак, будь то черный дог Баскервилей, Верный Мухтар или первые космонавты Белка, и Стрелка, можно смело продолжить, вписан туда взбалмошную и романтичную Сильвию - собаку, достойную быть увековеченной в памяти человечества.

Ольга Струкова

«Театральный курьер, апрель 2001» — 25.11.2002